О поверьях, суевериях и предрассудках русского нар - Страница 22

У раскольников есть много странных поверьев, нередко порождения довольного дикого, необузданного воображения, кои иногда основаны на безграмотной игре слов: кто пьёт чай, отчаивается от Бога; кто пьёт кофе, налагает ков на Христа; хмель и табак произросли на могиле знаменитой блудницы, — хмель из головы, а табак из чрева. На этом основании, вероятно, хмель считается у них благороднее табака, и многие раскольники не чуждаются его, тогда как табака все они не терпят, называя его смертельным грехом. Раскольники в особенности настоятельно требуют, чтобы остриженные ногти класть с ними вместе в гроб, и даже носят обрезки эти в перстнях. Земля, по народному поверью, лежит на трёх рыбах, китах, или даже на четырёх; но один из них умер, отчего и последовали потоп и другие перевороты; когда же перемрут они все, то последует преставление света. Между тем, когда киты эти, отлежав бока, начинают оправляться да повёртываться, то бывает трус, землетрясение. Иные, напротив того, утверждают, что свет стоит на трёх слонах. Прежде нас жили на свете волоты, великаны, а после нас будут пыжики, т. е. карлы. Народное поверье волотам назначает место жительства в вологодской стороне; вероятно этому подало повод одно только сходство звуков. Народ ожидает преставления света непременно в одну из великих суббот, перед Троицей. Если по торной дороге подымается столбовой вихорь, то это чёртова свадьба, ведьма с сатаной венчается, или, по крайней мере, возится; а потому, если кинуть в вихорь этот нож, то он будет в крови. Чума летает уткой, а голова и хвост у неё змеиные. Не садиться по 13-ти человек за стол и не подавать другому соли; эти два поверья, как всякому известно, напоминают измену Иуды. Не дарить ни ножа, ни ножниц, не принимать булавки, разве уколоть слегка подателя, или отдать грош, т. е. купить вещи эти. Взяв от соседа прививку плодовую, или отводок, также должно положить около дерева копеечку, чтобы ветка хорошо принялась. Молодых супругов сажают на мохнатую шубу, в ознаменование привольной жизни; велят также стричь ребёнка на шубе: богат будет; когда ребёнок впервые пойдёт, то черкнуть ножом по земле между ног, что и называется перерезать путы. Если у ребёнка долго зубы не режутся, то проколоть чёрному петуху гребешок, костяным или деревянным гребнем, и кровью помазать дёсны. Это поверье, принадлежа отчасти к разряду симпатических средств, конечно, придумано для того, чтобы успокоить встревоженную мать, при таких обстоятельствах, где человеческая помощь невозможна. Советуют также надевать ребёнку ожерелье из рачьих жерновинок, носить фиалковый корень и проч. Пожар от грозы заливать парным молоком от чёрной коровы. Коли чёрная корова с вечера впереди стада идёт на село, то день будет ненастный, коли белая, ясный. Коли корова перестанет доиться, то кто-нибудь из счастливых в семье, обыкновенно девушка или ребёнок, должны выкупить её у хозяйки или у коровницы, за грош; корова называется с того времени собственностью покупателя и будет опять доиться. Коли корова доится с кровью, что, между прочим, случается-де оттого, когда под брюхом у неё пролетит невзначай ласточка, то подоить её сквозь обручальное колечко хозяйки; ласточка же пролетает под коровой в наказание за то, когда кто разорит у неё гнездо. Чтобы предупредить порчу свадьбы от недоброго кудесника, который-де не только сделает, что кони не пойдут со двора, но, пожалуй, оборотит и гостей и молодых в волков, все гости и поезжане опоясываются, сверх рубахи, вязаным, а не плетёным, пояском, в котором тьма узелков. Колдун ничего не может сделать, не развязав сперва всех узелков, или не сняв с человека такой поясок. Крестьяне рассказывают, что такие оборотни, т. е. волки, бывшие когда-то свадебными гостями, попадаются; если подобного зверя убьёшь, то на нём, к крайнему удивлению всех крещёных людей, найдёшь под шкурой красную рубаху, — но только без опояски! Так дорого можно поплатиться иногда за небольшую оплошность! Есть поверье, что ворон купает иногда детёнышей своих в великий четверток, и приносит для этого воду в гнездо своё в выеденном яйце. Ворон, ворона, грач, сыч, сова, филин, пугач, иногда также сорока и кукушка, почитаются зловещими птицами, и притом не только у нас, но почти повсюду. Если ворон и филин кричат, сидя на кровле, то в доме быть покойнику. Ночные птицы получили прозвание зловещих, конечно, за дикий, неприятный крик, который, среди глухой ночи, иногда чрезвычайно неприятен; так наприм., пугач, большой лесной филин, завывает точно как человек, зовущий отчаянно на помощь; а иногда, как ребёнок; иногда хохочет, стонет или ржёт. Нет сомнения, что пугачу надобно принять на свой счёт большую часть того, что рассказывают о лешем. Суеверы носят при себе когти филина, чтобы отвратить от себя зло. Ворон, ворона, сорока, грач, вероятно, попали в этот разряд, как полухищные, жадные к падали и до нестерпимости крикливые, вещуньи. Иногда загадывают, сколько лет кому жить, и считают, сколько раз кукушка кукутнёт. Отчего вообще птица, залетевшая нечаянно в покои, особенно воробей, предзнаменует бедствие, смерть в доме и проч., этого объяснить не умеем; но птичка, залетевшая в чистом поле прямо в руки, а равно и гнездо, свитое где-нибудь в доме, бывает, как думают, к добру. Не велят бранить пойманного сома, хотя это для рыбаков не находка, стращая тем, что водяной чёрт за такую брань отомстит. Ласточку, голубя, пигалицу и синичку, по мнению народа, бить грешно, за это бывает падёж на скот. Есть ещё поверье, что если собаки ночью воют, или когда они роют норы, то будет в доме покойник. Много раз уверяли тут и там люди, что собаки, лошади или другая домашняя скотина предчувствовали, предугадывали смерть хозяина, и что животные показывали это воем, мычаньем, ржаньем, ночным топотом, необычайною пугливостью, страхом и проч. Там, где подобное предчувствие относится до внезапной, насильственной смерти, оно во всяком случае необъяснимо, а потому уже слишком невероятно; но нельзя оспаривать возможности того, чтобы какое-либо животное не могло чувствовать, не знаю каким чутьём или чувством, невидимой для нас перемены, происшедшей с таким человеком, который по состоянию своего здоровья не может прожить более известного и весьма короткого срока, который обречён уже тленью, носит в себе ничем неутолимый зародыш смерти, и поэтому самому, может быть, в испарине своей, или Бог весть как и где, представляет для некоторого рода животных нечто особенное и неприятное. Я не утверждаю всего этого, я только не отвергаю такую возможность. Опытные врачи, фельдшера, сиделки и хожалки видят, иногда по первому взгляду на больного, что его спасти нельзя; иные утверждают даже, что слышат это чутьём, по испарине; почему же другое существо, или животное, не может видеть или слышать то же самое, но только ещё гораздо ранее, может быть, накануне, или даже несколькими днями прежде нас? Как объяснить себе чутьё, которое безошибочно указывает собаке, что на таком-то месте пробежал заяц, причём собака ещё знает, до какой степени след этот свеж, и что всего мудрёнее, в какую сторону заяц пробежал, взад или вперёд?